Архив новостей (15)

07.11.2008 17:15

Двенадцать. Послесловие.

Говорят, в день оглашения вердикта присяжных Алексей Френкель дал адвокатам распоряжение прислать к Мосгорсуду свою машину - дабы не идти домой пешком. Похоже, только он заблуждался относительно исхода процесса. Всем остальным он был очевиден: "Виновен!" Причем ясность наступила давно - сразу после ареста банкира в январе 2007 года. Незадолго до этого, напомним, генпрокурор доложил президенту, что убийство первого зампреда ЦБ Андрея Козлова раскрыто. Не трудно было догадаться, что второй прокурорский рапорт по тому же поводу невозможен.

Впереди оставалось лишь одно препятствие - суд присяжных, которому предпочли довериться подсудимые. Как хорошо известно из фильма Никиты Михалкова "12", это поистине суд народа, а народ непредсказуем. Может решить и так, и эдак, в зависимости от настроения, национальности, социального положения, симпатий и антипатий, личных и производственных планов. Тем не менее в итоге, естественно, верх берет предками данная мудрость народная. Она же - по крайней мере по версии обвинения - победила и здесь. Но этому предшествовало такое количество скандалов и невероятных комбинаций, что ход процесса куда больше смахивает на другое произведение с тем же числительным - "12 стульев".

Вначале, впрочем, стульев, занятых присяжными, было 22: судья Наталья Олихвер проявила предусмотрительность, мобилизовав 10 "запасных игроков". К концу процесса не осталось ни одного резервного, поскольку "основной состав" приходилось то и дело обновлять. В июле, например, двоих освободили от исполнения гражданского долга за то, что они распивали пиво в общественном месте, одного - по подозрению в подкупе заседателей (правда, не основных, а запасных). По слухам, именно после этой "смены караула" чаша весов в коллегии склонилась в пользу обвинительного вердикта. Ну а самые последние перемещения на 12 заседательских стульях были произведены в день вынесения решения: прокурор потребовала заменить присяжную номер 7 на том основании, что та, мол, общалась с какими-то неизвестными на трамвайной остановке.

Было много чего и помимо этого. Удаления с процесса самого Френкеля, его 45-дневное сидение в карцере и голодовки протеста. Была аудиозапись, на которой люди с голосами, "как у судьи и одной из присяжных", беседовали о настроениях в коллегии. И многое другое. Процесс, кстати, был закрытым, и это тоже одна из причин, почему он оставляет такое странное послевкусие. Оснований для сомнений в виновности Френкеля вроде бы нет. Но есть сомнения в том, что это был действительно суд народа, а не заранее принятое решение.

01.11.2008 10:05

Алексей Френкель просит снисхождения. Последнее слово на процессе по делу об убийстве Андрея Козлова.

В пятницу подсудимые, 28 октября признанные присяжными виновными, выступали с последним словом. Дольше всех говорил бывший глава ВИП-банка Алексей Френкель, которого считают организатором преступления.

"Представитель гособвинения сказал мне, что я правильно воспринял вердикт, будто я с ним согласился, - начал Френкель. - Это не так. Когда старшина присяжных сказал: "да, виновен", надо мной разверзлись небеса. Я был излишне самоуверен, думая, что присяжные не могут осудить невиновного человека. И за эту самоуверенность я поплатился".

"Я знаю, что выпил из вас два литра крови", - обратился подсудимый к судье Наталье Олихвер. Однако, как отметил обвиняемый, это свойство его характера - бороться с несправедливостью. Сначала, по словам Френкеля, он боролся с несправедливостью со стороны чиновников ЦБ, а затем - со стороны следствия и суда. "Прошу не сбрасывать меня с края пропасти, на котором я сейчас стою, и не судить строго за то, что я на вас писал (жалобы), - сказал судье Френкель. - Если бы у меня была возможность смотреть вам в глаза во время процесса (Френкель был удален из зала суда за нарушение норм УПК), то было бы по-другому. Но мне за девять месяцев (время судебного разбирательства) дали говорить только четыре часа". Френкель вновь заявил о своей невиновности. "Я не понимаю, как можно обвинять в убийстве меня - человека, который не приемлет насилие, который никогда никого в жизни не ударил, чья система ценностей совсем иная", - сказал подсудимый. Он напомнил, что судья во время напутственного слова присяжным сравнила доказательства с пазлами, указав, что при их правильной оценке они должны сложится в некую картину. "Пазлы в данном случае - это люди. И мне кажется, что даже в сложившуюся картину я не влез. Но понимаю, что поезд уже ушел", - заметил банкир. "Обращаясь к суду, я понимаю, что наиболее справедливое, с моей точки зрения, решение суда - новый отбор коллегии присяжных и новое судебное разбирательство - в данном случае невозможно, - продолжил выступавший. - Поэтому хотя мне и бессмысленно вас убеждать, я прошу вас оставить в своем сердце хоть чуточку сомнения в том, что вы судите действительно виновного человека. Я не сомневаюсь, что буду реабилитирован и надеюсь, что это не случится посмертно". Френкель пообещал, что больше не будет писать жалобы: "Пытаться привлечь внимание к кричащим фактам - это попытка доплюнуть со дна колодца до верха - и сам измажешься, и ничего не добьешься". Подводя итог сказанному, банкир заявил: "Я скажу то же самое, что сказал в день задержания, когда мне предложили: "Возьми на себя вину". Я не могу взять на себя чужой грех. А за остальное - простите".

Организатор преступления Лиана Аскерова (для нее запросили 17-летнее заключение) и один из убийц, Максим Прогляда, которому грозит 25 лет лишения свободы, от последнего слова отказались. Посредник Борис Шафрай, которого сторона обвинения просила приговорить к 17 годам, и в последнем слове сохранил чувство юмора, заявив судье, что "с учетом моего возраста, а мне 57 лет, прокурор выписала мне билет в один конец, поэтому прошу, ваша честь, выдать мне билет на обратный рейс". "Я понимаю, что прокурор попросил дать мне ПЖ (пожизненный срок), но меня это не пугает,- заявил в последнем слове предполагаемый киллер Алексей Половинкин.- Но у меня есть близкие люди, и за них я буду бороться, потому что этого преступления я не совершал".

Подвозивший, по версии следствия, киллеров Александр Белокопытов (обвинение запросило для него 12 лет) вообще обратился к судье с просьбой полностью оправдать его "в соответствии с вердиктом присяжных, которые установили мою непричастность к убийству Козлова, а за слежку уголовной ответственности нет". Напомним, присяжные признали его заслуживающим снисхождения.

Наиболее пафосным из всех оказался посредник Богдан Погоржевский, который предложил судье Наталье Олихвер сделку, заявив: "Я готов заключить договор ренты с женой Андрея Козлова Екатериной. И если меня отпустят на свободу, я буду выплачивать ей по 5 тыс. рублей за каждого несовершеннолетнего ребенка, в том числе и детям водителя Семенова. Кроме того, буду платить и отцу банкира по 10 тыс. рублей на лечение". Обвинение с учетом раскаяния и помощи следствию запросило для Богдана Погоржевского девятилетний срок.

Приговор по делу будет вынесен 13 ноября в 13 часов.

31.10.2008 14:10

13 ноября суд огласит приговор по делу об убийстве первого зампреда ЦБ Козлова

Суд огласит приговор по делу об убийстве первого зампреда ЦБ РФ Андрея Козлова 13 ноября, сообщила РИА Новости руководитель пресс-службы Мосгорсуда Анна Усачева.

"Сегодня подсудимые выступили в суде с последним словом, судья удалилась на вынесение приговора, который будет оглашен 13 ноября", - сказала она.

30.10.2008 19:15

Гособвинитель требует для А.Френкеля пожизненного заключения

Государственный обвинитель по делу об убийстве первого заместителя председателя ЦБ РФ Андрея Козлова попросил суд приговорить подсудимого Алексея Френкеля к пожизненному лишению свободы. Об этом сообщил сам гособвинитель.

Соучастников А.Френкеля гособвинитель попросил приговорить к различным срокам лишения свободы - от 9 до 25 лет, а одного подсудимого (исполнителя убийства) - к пожизненному лишению свободы, в частности, Алексея Половинкина - к пожизненному заключению, Максима Прогляду - к 25 годам, Бориса Шафрая и Лиану Аскерову - к 17 годам, Александра Белокопытова - к 12 годам и Богдана Погоржевского - к 9 годам лишения свободы.

В свою очередь, адвокаты обвиняемых попросили суд распустить коллегию присяжных. Как сообщил адвокат одного из подсудимых Александр Чернов, свою просьбу сторона защиты аргументировала фактами давления на присяжных.

Кроме того, выступая с последним словом, подсудимый А.Френкель попросил суд назначить ему проведение психиатрической экспертизы. А.Френкель пояснил это тем, что только психически нездоровый человек может, выиграв дело в суде у ЦБ РФ, заказать убийство А.Козлова.

Адвокат подсудимого Александра Белокопытова попросил суд вынести оправдательный приговор в отношении его подзащитного, поскольку тот, согласно вердикту присяжных, всего лишь осуществлял слежку за А.Козловым и не причастен к самому убийству.

30.10.2008 18:10

Отец убитого зампреда ЦБ Козлова потребовал 10 млн рублей за моральный ущерб

Отец погибшего первого заместителя председателя Центробанка РФ Андрея Козлова заявил иск о возмещении морального вреда в размере 10 млн рублей. Иск был заявлен ко всем обвиняемым по делу об убийстве банкира. Сообщает "Интерфакс" со ссылкой на заявление пресс-секретаря Могорсуда Анны Усачевой.

"Иск был заявлен гособвинителем от имени Андрея Козлова (отец убитого зампреда ЦБ - прим.ред.)", - рассказал адвокат Андрей Портнов, представляющий интересы супруги погибшего. Он подчеркнул, что банкир Козлов "практически содержал отца", у которого сейчас ухудшилось здоровье.

29.10.2008 20:55

Условное правосудие

Российское правосудие устроено таким образом, что ни один приговор по резонансному делу не кажется убедительным той части общества, которая вообще реагирует на подобные дела.

Обвинительный вердикт присяжных бывшему главе московского ВИП-банка Алексею Френкелю и еще шести фигурантам по делу об убийстве первого заместителя председателя Центробанка Андрея Козлова не выглядит убедительным. Не только потому, что адвокаты стороны защиты намерены дежурно жаловаться в Страсбургский суд (где российское правосудие, кстати, рекордсмен по проигранным искам) по фактам давления на присяжных. Но и потому, что

Заказной результат вкупе с крайне низким качеством следствия являются базовой чертой нынешней судебной системы - принципиально и концептуально не изменившейся со сталинских времен.

То, как шел судебный процесс по делу Френкеля, вызывало большие сомнения с самого начала. В частности, председательствующая судья Наталья Олихвер изначально дополнила коллегию присяжных десятью запасными заседателями, хотя обычно их бывает два-три. Таким образом, она явно пыталась довести дело до конца с первого раза в случае отвода некоторых присяжных (в другом резонансном деле — о покушении на Анатолия Чубайса — состав присяжных менялся целиком несколько раз). После первых трех заседаний рассмотрение дела из открытого было неожиданно переведено в закрытое, а вскоре судья Олихвер категорически запретила всем участникам процесса общаться с прессой, поскольку они сообщали дискредитирующие обвинительную версию подробности. Олихвер постоянно удаляла Френкеля из зала, отводя все его заявления, к тому же он установил абсолютный рекорд подобных процессов по времени отсидки в карцере (75 дней).

В июле из коллегии со скандалом выбыло сразу три заседателя. Сначала старшину присяжных заподозрили в попытке уговорить своих коллег покинуть процесс за 5 тысяч рублей. Таким образом, как следовало из его объяснений, он надеялся поднять выплаты денежных компенсаций оставшимся заседателям. Выглядело это весьма странно, поскольку сумма, выплачиваемая заседателям за работу, с их количеством не связана. Не менее странно выглядел и «уход» еще двоих заседателей. Официально сообщалось, что они были задержаны милицией за распитие пива на улице. Но потом выяснилось, что задерживали на самом деле их в полутора километрах от места предполагаемого правонарушения, а вдобавок еще и возбудили против них уголовное дело о попытке подкупа присяжных. Совсем недавно обнаружилось, что в деле осталось всего двое запасных присяжных. Куда делись остальные восемь, тоже неизвестно.

Еще один скандал возник в финале процесса. Защита заканчивала предоставление доказательств, когда один из адвокатов, по его словам, во время перерыва случайно забыл в зале заседания работающий диктофон. Прослушав потом пленку, он обнаружил сделанную как раз во время перерыва запись беседы двух женщин на тему процесса, голоса которых были очень похожи на голоса председательствующей Олихвер и одной из заседателей. Адвокаты потребовали отвода и той, и другой, но дело кончилось требованием обвинителя возбудить уголовное дело о «воспрепятствовании правосудию» в отношении забывчивого адвоката. Этот скандал разрешения до окончания процесса так и не получил, но несомненно защита подсудимых может использовать его в качестве веского аргумента для отмены приговора. Даже в день вынесения вердикта судья отвела присяжную якобы за разговоры на улице с посторонними людьми по ходатайству прокуратуры, в котором не было указано ни имя присяжной, ни тема разговора. По закону присяжные не могут разговаривать с посторонними только по сути процесса, а на любые другие темы - на здоровье. Кстати, единственным основанием для отмены вердикта присяжных при вынесении приговора с конкретными сроками наказания являются как раз процессуальные нарушения. Так что формальный шанс на повторное рассмотрение у защиты Френкеля еще есть.

Но даже если не вдумываться в эти детали процесса, о которых подавляющее большинство россиян, разумеется, ничего не знает, сам характер российского правосудия оставляет большие сомнения в его объективности. В памяти тут же всплывают наиболее вопиющие примеры «заказного» правосудия с заранее предопределенным результатом - шитые белыми нитками «шпионские» дела российских ученых; дело ЮКОСа, политический заказ в котором был очевиден для любого непредвзятого наблюдателя; тот факт, что в Москве невозможно представить поражение по любому судебному иску мэра Юрия Лужкова; дело недавно выпущенного под подписку о невыезде замминистра финансов Сергея Сторчака, которого практически и не допрашивали за год тюремного заключения.

Телефонное право, использование правосудия для передела собственности и борьбы прокремлевских группировок за влияние, самопиар следственных органов, желающих рапортовать политическому начальству о раскрытии резонансных преступлений, не заботясь о качестве и объективности следствия, не слишком сильно отличают наше правосудие от сталинских стандартов.

Конечно, по знаменитой формуле сталинского прокурора Вышинского «Признание - царица доказательств» у нас сейчас судят не всегда. Признание вины все еще часто стараются выбивать, но и отсутствие признания вины, как у Ходорковского или того же Френкеля, не становится основанием для оправдательных вердиктов. А главный изъян нашего правосудия состоит в том, что даже далекий от политики и лояльный обыватель испытывает большие сомнения в объективности любого резонансного приговора. Обывателю гораздо легче принять логику, что «власть зря не осудит», что «начальству виднее». Хотя бы потому, что человек у нас твердо знает: власть в России выше закона, против власти у нас не судят. Как же после этого можно верить суду в качестве защитника интересов самого обывателя?