Дело об убийстве А.Козлова

Зампреда ЦБ расстреляли на стадионе, Андрей Козлов скончался, не приходя в сознание.

В Москве вечером 13 сентября 2006 года было совершено покушение на первого заместителя председателя Банка России Андрея Козлова. Он получил тяжелые ранения и в критическом состоянии был доставлен в больницу. Также при нападении был убит водитель чиновника. ЧП моментально вызвало переполох в руководстве столичных спецслужб. Это первое в российской истории покушение на жизнь банковского чиновника такого ранга. Вчера на месте преступления следователи и сотрудники МВД и ФСБ только пытались восстановить картину нападения. Однако наблюдатели и коллеги г-на Козлова сразу же уверенно предположили, что покушение вероятнее всего связано с его служебной деятельностью.

По предварительным данным, нападение на г-на Козлова произошло около 21.30 на спортбазе «Спартак», расположенной на улице Олений вал, 6 в районе Сокольников. По словам коллег, он там принимал участие в корпоративном футбольном матче, которые сотрудники ЦБ и коммерческих банков там устравивают каждую среду. По данным ГУВД, когда игра была уже закончена и участники расходились, на базу прошли двое мужчин. Дождавшись чиновника на автостоянке, они открыли огонь из пистолетов. Вчера поступала противоречивая информация о том, как развивались события. По одним данным, охранник-водитель, сопровождавший г-на Козлова, пытался отстреливаться. По другим данным, он лишь успел закрыть чиновника собой и сразу был убит наповал. После этого убийцы несколько раз выстрелили в г-на Козлова. При этом преступникам удалось скрыться, и вчера сразу был введен план «Перехват», который к моменту подписания номера успеха не принес.

Сам Андрей Козлов был сразу отправлен в больницу с ранениями в голову, грудь и живот. Врачи оценивали его состояние как критическое, и ему начали делать операцию.

Странности в истории с поимкой заказчиков убийства Андрея Козлова

Подозрительно быстро удалось Генпрокуратуре раскрыть убийство первого зампреда Центробанка Андрея Козлова, расстрелянного в Москве 13 сентября 2006 г. Спустя всего четыре месяца генпрокурор Юрий Чайка объявил, что подозреваемые в организации преступления задержаны. Среди них — бывший председатель правления небольшого ВИП-банка Алексей Френкель, которого задержали 10 января. ВИП-банк нарушал закон об отмывании денег, не был пропущен при Козлове в систему страхования вкладов (ССВ), а затем и лишился лицензии. Значительная часть клиентуры ВИПа была переведена в банк “Европроминвест”, акционеры которого (Френкеля официально в их числе нет) собирались его продать. Но ЦБ держал руку на пульсе; Козлов мог помешать сделке. Впрочем, она все равно не состоялась: уже после смерти Козлова у “Европроминвеста” лицензию отозвали.

Если Френкель был заинтересован в продаже “Европроминвеста”, он мог опасаться Козлова. Но ведь первого зампреда ЦБ побаивались и ненавидели многие банкиры. Если считать, что отказ в приеме в ССВ или отзыв лицензии — серьезный мотив для убийства (а ведь на месте одного закрытого “обнального” банка нетрудно открыть другой), то прокуратура должна была проделать поистине титаническую работу по проверке всех подозреваемых. Заявки на вступление в ССВ подавали 1150 банков, и 219 получили отказ. Лицензии за нарушение закона 115-ФЗ “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем” с начала прошлого года и до гибели Козлова были отняты у 41 банка. Получается, следователи, работая без выходных, должны были проверять по два банка в сутки. Стоило ли спешить с выводами? Серьезный мотив имелся. Уже через день после объявления о поимке заказчиков Козлова Чайка, облачившись в мундир нового образца — белый, с золочеными погонами, принимал поздравления от самого президента в связи с 285-летием российской прокуратуры. Разве мог он прийти на такую встречу с пустыми руками?

Есть и другая странность. По отзывам знающих Алексея Френкеля предпринимателей, на головореза он совсем не похож: отличник экономфака МГУ, тихоня, прагматичный бизнесмен. Уже в 2005 г. ВИП-банк вел свой бизнес очень осторожно, из-за чего даже старые клиенты предпочитали обналичиваться в других банках.

Впрочем, заказчик убийства, кто бы им ни был, и не проявил себя опытным мастером этого дела, допустив, что исполнители сдались органам и начали давать показания. Будем надеяться, что Генпрокуратура, отпраздновав юбилей, докажет, что для проведенных арестов были основания.

Заказчик убийства Козлова: свирепый мститель или "сумасшедший бухгалтер"?

Сегодня в Басманном суде должен будет решиться вопрос об аресте 35-летнего банкира Алексея Френкеля, подозреваемого в заказе убийства первого зампреда Центробанка Андрея Козлова. А в минувшую пятницу суд арестовал его предполагаемую пособницу - уроженку дагестанского Дербента Лиану Аскерову. Действительно ли эти люди были началом цепочки, приведшей к смерти Козлова? Если да, то что заставило Френкеля, относительно успешного банкира, встать на путь преступления?

Алексея Френкеля задержали 11 января примерно в час ночи около его дома на Арбате. Вместе с ним задержали водителя, телохранителя и двух юристов-специалистов по арбитражным процессам. В 4 утра задержание оформили официально. Френкель остался в СИЗО, его спутников отпустили. Как выяснилось позже, накануне, 10 января, был задержан еще один фигурант по делу об убийстве Козлова. Это некая Лиана Бедретдиновна Аскерова, 38 лет. Ее появление в Басманном суде было как гром средь ясного неба. Она усиленно скрывала лицо и старалась говорить как можно меньше. Кто эта женщина? Накануне прокуратура объявила о задержании заказчика убийства Козлова. Но о том, что есть еще и сообщница, никто не сообщал. По всей видимости, именно она была звеном, которое связывало заказчика и посредников. И задержав ее, следствие вышло на Алексея Френкеля. Возможно, о ней молчали, поскольку ей обещали снисхождение за признательные показания (которые были получены). Возможно также, что следователи до самого последнего момента не знали, оставлять ли ее в качестве свидетеля или арестовать. Лиана Аскерова - женщина с запутанной судьбой. Родилась в Дербенте. Окончила факультет управления экономикой Дагестанского госуниверситета. Последние годы официально нигде не работала. У Аскеровой уже был конфликт с законом. В 1995 году она была объявлена в розыск по обвинению в крупном мошенничестве, однако в 1998-м розыск был прекращен. В следующем году она взяла крупный кредит в Промэксимбанке. Вернула ли - не известно. Но известно, что банк был лишен лицензии, а в 2004-м был убит его первый вице-президент Андрей Иванов.

"Френкель уже решил свои проблемы через суд"

Вопрос с арестом 35-летнего Алексея Френкеля должен решиться в понедельник. По одной из версий, он заказал Козлова из-за того, что тот не пускал его ВИП-банк в систему страхования вкладов, а в июне прошлого года и вовсе отозвал у него лицензию.

Все последние месяцы Френкель судился с Центробанком. И даже выиграл у него дело (в понедельник в Девятом арбитражном суде должна рассматриваться апелляция ЦБ). - Это разбивает всю логику следствия, - считает адвокат Игорь Трунов. - У Френкеля нет мотива для убийства Козлова. Он добился выгодного для себя решения через суд. Проходя в наручниках по коридору Басманного суда, Френкель крикнул, что он ни в чем не виноват. Защита Френкеля настаивает на грубых процессуальных нарушениях следствия. К примеру, при задержании Френкелю был назначен адвокат, от услуг которого банкир отказался. Его защитником стал адвокат Игорь Трунов. На суде адвокат заявил, что не видел материалов дела и не имел возможности встретиться с подзащитным. Поэтому попросил отложить рассмотрение вопроса. Суд дал 72 часа. - За эти дни следователь так и не дал мне возможности ни встретиться с моим подзащитным, ни ознакомиться с материалами дела, - сказал Игорь Трунов "Известиям" в воскресенье вечером. - В пятницу в суде мы обменялись телефонами, однако он мне не звонит, а на мои звонки указанный им телефон не отвечает. При задержании Френкелю был поврежден позвоночник так, что в суде он не мог сесть, а стоял облокотившись локтями о перила...

Андрей Козлов сделал Френкеля банкиром-изгоем?

Многие коллеги Алексея Френкеля в эти выходные высказывались в том смысле, что "не мог он этого сделать". Но трения между ним и Андреем Козловым действительно были. Последний сначала не пустил банк в систему страхования вкладов, а позже лишил лицензии за отмывание грязных денег. Однако смерть Козлова не могла вернуть банку ни лицензию, ни клиентов. Другое дело, что Френкель мог чувствовать со стороны Козлова угрозу лично себе, а не только своему банку. Первый зампред ЦБ добивался того, чтобы те, кто замешан в "отмывочных" схемах, не могли переносить эти схемы из банка в банк. Возможно, Алексей Френкель стал первым человеком, на примере которого Козлов этого добился. Сначала ВИП-банк, потом - "Европроминвест", в деятельности которого принял участие Френкель. Источники "Известий", работавшие с Френкелем, описывают его как "сумасшедшего бухгалтера, математического гения, живущего в цифрах". Мог ли такой человек убить из-за денег? А что, если дело касается фактического запрета на профессию, который Козлов устроил или собирался устроить Френкелю? По данным наших источников, лицензии лишились не два, а три связанных с Френкелем банка. И договориться с Козловым Френкелю никак не удавалось. Потерять право на работу 35-летнему перспективному банкиру! Стать банкиром-изгоем, одного прикосновения которого достаточно, чтобы банк рухнул. Может быть, именно это стало причиной ненависти Френкеля к Андрею Козлову? Сам характер убийства - с самодельными пистолетами и исполнителями с Украины - говорит о том, что заказывал его человек, у которого нет выхода на профессиональных киллеров. Который скорее всего просто поделился проблемами с какой-нибудь знакомой (ей вполне может быть Лиана Аскерова), а та предложила услуги свата-брата-племянника, который либо сам бандит, либо знает таких. Впрочем, нельзя исключать, что Френкель никаких заказов на убийство не размещал. По данным источников "Известий", Лиана Аскерова его фамилию следствию не назвала. Сказала якобы, что убийство связано с ВИП-банком, а следователи уже сделали выводы. Но нельзя исключать, что за Френкелем и деньгами ВИП-банка стояли другие, куда более серьезные люди и именно они решили помочь незадачливому банкиру. Нельзя также исключать, что Алексей Френкель вообще исполнял роль зиц-председателя помывочной конторы "Рога и копыта". А задержанные посредники теперь валят вину на него как на самое слабое звено. Потому что знают: назови они настоящее имя, и на белом свете им не жить. Согласно закону, все эти сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого. То есть Френкеля. И следствию, прежде чем выходить в суд, необходимо все эти сомнения снять.

Иван Станкевич, заместитель председателя правления ООО КБ "ИНКРЕДБАНК":
"Слухи о связях Френкеля ставят под удар благонадежные банки"
- Задержание Алексея Френкеля, подозреваемого в организации убийства первого зампреда Центробанка РФ Андрея Козлова, взволновало банковские круги. Ранее упоминалось, что Френкель неофициально руководил несколькими финансовыми структурами, но СМИ начали приписывать ему и те компании, с которыми он даже не сотрудничал. В итоге слухи о связях Френкеля поставили под удар некоторые абсолютно благонадежные банки. Надо отметить, что банковский круг достаточно узок, и между собой все финансовые структуры так или иначе соприкасаются, как минимум общаются на банковских форумах. К тому же "ВИП-банк" был вполне преуспевающим банком и активным игроком на межбанковском рынке, он в разной степени сотрудничал с различными финансовыми компаниями. Но это вовсе не означает, что все они являются партнерами "ВИП-банка". Некоторую сумятицу внесло еще и то, что во многих адресных базах и телефонных справочниках до сих пор значатся старые адреса "ВИП-банка", но в настоящий момент по ним располагаются другие организации. В частности, здание по адресу Б. Грузинская, д. 12, стр. 2 ранее принадлежало "ВИП-банку". В начале лета 2006 года акционерами ООО КБ "ИНКРЕДБАНК" была сделана оферта на приобретение этого здания. Сейчас здание полностью перешло в собственность "ИНКРЕДБАНКа". Также два года назад акционеры ИНКРЕДБАНКа вступили в переговоры с "ВИП-банком" на предмет приобретения системы денежных переводов VMT, после чего она выделилась в отдельное юридическое лицо "Расчетная электронная палата". Это позволило сделать проект абсолютно прозрачным для партнеров, контролирующих органов и инвесторов. Сделка была успешно завершена, и 100% акций системы денежных переводов принадлежит в настоящий момент ИНКРЕДБАНКу. Прошедшей осенью ИНКРЕДБАНК провел ребрендинг, и в данное время система денежных переводов называется "ЛИДЕР".

Ангелы здесь не летают. Дело об убийстве Андрея Козлова должно быть максимально открытым.

У общества не должно остаться сомнений в том, причастен Алексей Френкель к убийству первого зампреда ЦБ или нет.

17 января бывшему главе ВИП-банка Алексею Френкелю официально предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. 3 ст. 33 и ст. 105 («организация убийства») Уголовного кодекса РФ. По версии следствия, Алексей Френкель организовал убийство первого зампреда Центробанка Андрея Козлова из мести. В августе 2005 года Банк России отказал ВИП-банку в принятии в систему страхования вкладов (ССВ). После этого Алексей Френкель сложил с себя полномочия председателя правления банка и лично стал представлять банк на судебных заседаниях. Действовал он вполне успешно, и 6 мая прошлого года Арбитражный суд принял решение в его пользу, признав незаконным отказ Банка России включить ВИП-банк в систему страхования вкладов. Тогда Андрей Козлов якобы лично распорядился провести в ВИП-банке проверку, в ходе которой, согласно официальной информации Центробанка, были обнаружены «нарушения по формированию резерва денежных средств, неправильному оформлению залога, неправильному хранению денежных средств в банке»; кроме того, выяснилось, что «в банке шло активное обналичивание денежных средств в особо крупном размере». В результате 15 июня 2006 года ЦБ отозвал у ВИП-банка лицензию на ведение банковской деятельности. На это решение Центробанка ВИП-банк подал жалобу в суд, ее рассмотрение было назначено на 15 января. Однако в преддверии этого судебного разбирательства, как считает следствие, Алексей Френкель решил убить Андрея Козлова и обратился за помощью к совладелице московского ресторана «Триш» Лиане Аскеровой, которая в частных беседах неоднократно упоминала о своих обширных связях в криминальном мире. Аскерова согласилась помочь банкиру, но вместо профессиональных киллеров привлекла к исполнению заказа своего знакомого — украинского бизнесмена Бориса Шафрая. Шафрай, по версии следствия, нашел бандита средней руки из своего родного Луганска Богдана Погоржевского, а тот нанял исполнителей, тоже жителей Луганска, Алексея Половинкина, Максима Прогляда и Александра Белокопытова, которые занимались в Москве частным извозом. Они и убили вечером 13 сентября 2006 года Андрея Козлова и его водителя Александра Семенова. Половинкин, Прогляд и Белокопытов были задержаны уже в октябре. Богдана Погоржевского удалось задержать только в середине декабря. Он выдал Бориса Шафрая. Украинского бизнесмена задержали 27 декабря. Лиана Аскерова принялась искать для него адвоката, чем привлекла к себе внимание сыщиков. За Аскеровой установили наблюдение и в результате прослушивания телефонов выяснили, что именно она и есть последний посредник, который может назвать заказчика. Лиану Аскерову задержали 10 января примерно в 12.30 на Арбате. Она рассказала следователям об Алексее Френкеле, который и был задержан примерно в час ночи 11 января.

Нестыковки официальной версии

Мы, естественно, не можем судить о том, насколько вероятен вариант, что Алексей Френкель имеет непосредственное отношение к убийству Андрея Козлова. Многие банкиры сомневаются в том, что Френкель мог бы решиться на это, многие не понимают мотива, но есть и такие, которые говорят, что характер Френкеля был таков, что в конфронтации с Козловым он мог упереться настолько, чтобы дойти и до убийства. Повторим: мы не можем знать правды, но как наблюдателям нам бы хотелось обратить внимание на несколько неясностей в логике следствия и, главное, на то, какова была и есть атмосфера банковского бизнеса в России. Сначала о том, что кажется не вполне прозрачным в логике обвинения Френкеля.

Во-первых, кажется странным выбор схемы убийства. С какой стати банкир, более десяти лет вполне успешно проработавший в российской банковской системе, а следовательно, далеко не дурак, вдруг начинает вести себя как последний дебил? А именно — обращается с просьбой об организации убийства высокопоставленного госчиновника к знакомой владелице ресторана. Причем не просто знакомой, а знакомой с вполне определенной репутацией. Реакция банкиров на сообщения о знакомстве Френкеля с Аскеровой была весьма красноречива и сводится к фразе «а кто же ее не знал!». Дело в том, что ресторан «Триш» известен как место, где предприниматели в неформальной обстановке общаются с госчиновниками. Кстати, подобные места и их владельцы во все времена и во всех странах находятся под пристальным наблюдением спецслужб, что тоже может оказаться важным штрихом в картине происходящих событий. Адвокат Френкеля Юрий Трунов подтвердил в беседе с корреспондентом «Эксперта» знакомство своего подзащитного с Лианой Аскеровой, сказав, впрочем, что «для Алексея Френкеля это было одним из многих десятков шапочных знакомств». Сейчас адвокат добивается проведения очной ставки между Френкелем и Аскеровой, поскольку твердо убежден, что в ее ходе заявления рестораторши будут убедительно опровергнуты.

Во-вторых, необъяснимо спокойное поведение Алексея Френкеля накануне ареста. «В течение последних двух месяцев, когда общественность регулярно информировали о задержаниях по делу об убийстве Андрея Козлова, сообщали о версиях и сужении круга подозреваемых, “заказчик” не только не пытался спрятаться, а, наоборот, вел жизнь публичной фигуры — участвовал в дискуссиях, выступал, — отмечает хорошо знающий Алексея Френкеля президент Московской международной валютной ассоциации (ММВА) Алексей Мамонтов. — И вообще Френкель был совершенно публичной фигурой, а вовсе не демоническим “черным” банкиром, который сейчас рисуется в СМИ. Чтобы сгустить краски, Френкелю “шьют” его трудовую биографию: якобы работал всегда в подозрительных банковских структурах, — но тут здорово передергивают. Например, к Содбизнесбанку Френкель никогда никакого отношения не имел. А ВИП-банк он создал на основе “лежачего” Виза-банка практически с нуля. Возможно, этот банк и занимался обналичиванием, но назовите мне банк, который этим не занимается!» Коллеги-банкиры оценивают банковские активы Френкеля в 20–30 млн долларов, с учетом небанковских активов его состояние ориентировочно может составлять до 100 млн долларов — вполне достаточная сумма для того, чтобы спокойно перебраться по примеру многих соотечественников в Лондон. Однако он даже не предпринимал подобных попыток.

В-третьих, люди, лично знающие Френкеля, отмечают, что у него давно был «бзик» — маниакальная одержимость идеей победить Центробанк, а точнее, первого зампреда ЦБ Андрея Козлова в суде. «Френкель судился с ЦБ из принципа, — рассказывает Алексей Мамонтов. — У каждого человека есть своя слабость, так у Френкеля это просто гипертрофированная помешанность на юридических вопросах. Идефикс — доказать во что бы то ни стало свою правоту, тем более что он считает себя докой в правовой сфере». Наконец, есть еще одно важное свидетельство Алексея Мамонтова: «В одном из последних наших разговоров на вопрос, видит ли он себя в банковском бизнесе, он ответил, что ему это уже неинтересно. Что он хотел бы заниматься тем, чем занимается в последние полтора года, — это нормотворчество, может быть, государственная служба. Я спросил, не попробовать ли ему баллотироваться в депутаты. Он ответил: да, это хорошая идея, надо подумать». Эти и другие соображения приводят к тому, что большинство банкиров, знающих Френкеля, отказываются верить, что именно он является организатором убийства Андрея Козлова, «если только он не сошел с ума». Другими словами, многие убеждены, что Френкеля подставили. Может ли быть такое? Может. Вопреки заявлениям СМИ он отнюдь не был главным игроком в «обнальном» бизнесе — банкиры, с которыми мы встречались, не задумываясь начинали перечислять банки, объемы обналичивания в которых в разы и на порядки превосходят размеры этих операций в ВИП-банке (которые тоже были — об этом говорят все). Вместе с тем коллеги Френкеля единодушно признают, что банки, в которых он работал занимались обналичкой, хотя объемы обналички в ВИП-банке были несравнимо меньше тех, что у банка «Диамант», где Френкель работал раньше. «ВИП-банк обеляется изо всех сил», — констатировал один из наших собеседников. Версия самого Алексея Френкеля — главной причиной является его судебный спор с Центробанком, назначенный на 15 января, — тоже не кажется серьезной: слишком разный масштаб событий. Здесь можно спросить: почему же именно Френкель? Но это вопрос бессмысленный. Важнее понять, почему вообще банковский бизнес в последние годы опять, как и в ранние девяностые, стал одним из самых криминогенных — только за последние полгода убиты трое банкиров: 13 сентября — Андрей Козлов, 11 октября — Александр Плохин, директор отделения Внешторгбанка 24, 22 ноября — совладелец Спецсетьстройбанка Константин Мещеряков? Ведь давно уже ушли в прошлое и бюджетные деньги, на которые поднимались первые банки, и так называемые олигархические финансово-промышленные группы, которые формировали колоссальных размеров финансовые потоки, за которые стоило бороться. Важно понять, как сегодня выглядит болезнь, разъедающая наш финансовый рынок.

Как это делается

«Обнальный» бизнес не является сегодня важнейшим элементом банковского бизнеса, но он присутствует, и не только в каких-то «плохих» банках. Первый важный тренд в этом бизнесе заключается в следующем. Благодаря усилиям погибшего Андрея Козлова за последние годы рынок обналички сузился, о чем можно судить по стоимости обналички, которая, по свидетельству банкиров, выросла. Более того, совместная работа ЦБ и налоговиков привела к тому, что большинство компаний из частного сектора за последние пару лет радикально обелились и их участие в рынке обналички серьезно уменьшилось. Однако за это время существенно выросла коррупция в госструктурах. Как заметил в интервью «Эксперт» топ-менеджер одной из крупных российских компаний «сегодня для ведения бизнеса даже с учетом взяток и зарплат в конвертах, столько наличных сколько обналичивается просто не требуется», поэтому можно предположить, что большую часть рынка составляют потоки, связанные с бюджетными деньгами. Об этом же, как мы уже и писали, свидетельствует и то, что около 90% объема обналичных операций приходится на Москву. Иначе говоря, обналичка сегодня необходима, прежде всего, для обеспечения нелегальных доходов чиновников. И именно поэтому, по мнению некоторых, борьба с обналичкой — необходимый элемент в борьбе с коррупцией.

Во-вторых, в вопросе законности обналички нет законодательной ясности. Сегодня термины «обналичка» и «отмывание денег» часто употребляются как синонимы. Мало того, «обналичивание денег» в публичных выступлениях звучит все реже, а «отмывание» — все чаще. Между тем между этими понятиями есть принципиальная разница. Заключается она в том, что отмывание денег, в отличие от обналичивания, — это уголовное преступление, предусмотренное статьей 174 Уголовного кодекса РФ. Что же касается злополучной обналички, то в законе о борьбе с отмыванием денег она упоминается вскользь и единственный раз: при снятии со счета юридического лица наличных средств на сумму более 600 тыс. рублей банк обязан уведомить об этом факте Федеральную службу по финансовому мониторингу (ФСФМ), сообщив при этом данные держателя счета и получателя денег. И все — больше никакой связи между понятиями «отмывание средств» и «обналичивание денег» в действующем российском законодательстве не прослеживается. Между тем на практике различия между обналичкой и отмыванием денег не проводятся, и, что еще очень важно для банков, права регулирующих органов на предъявление претензии банкам по поводу «обналичивания и отмывания» никак не регламентированы законом. Не обозначены размеры «подозрительных» сумм, не обозначены и правила ликвидации банка, позволяющие банкиру более мирно расстаться с клиентами. Такого рода предложения, в частности, готовил г-н Френкель с г-ном Мамонтовым, и эти предложения кажутся разумными. Весной нынешнего года Алексей Френкель и Алексей Мамонтов направили в адрес администрации президента пакет предложений по совершенствованию «антиотмывочного» законодательства. «Сейчас основные проблемы у банков возникают и еще будут возникать в связи с реализацией закона № 115?ФЗ “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма”, — говорит Алексей Мамонтов. — Этот закон просто разоружает банкиров перед любым произволом. Потому что он ничего не регламентирует в полной мере и не устанавливает количественных параметров нарушений. Речь там идет о параметрах, которые по усмотрению чиновника могут быть признаны достаточными для наложения тяжелейших санкций вплоть до отзыва лицензии. Поправки, которые мы подготовили, нацелены на то, чтобы хоть как-то нормализовать отношения между надзирающими органами и надзираемыми организациями». Даже краткое изложение предложений Френкеля—Мамонтова показывает, что их реализация благодаря более жесткой регламентации «антиотмывочных» процедур смогла бы провести раздел между обналичиванием и отмыванием криминальных денег. Это, с одной стороны, резко сокращает возможности чиновников брать взятки за содействие и попустительство обналичке, а с другой — резко ослабляет позиции сегодняшних лидеров обналичивания, поскольку эксклюзивность их положения на рынке будет ликвидирована. Возникает вопрос: а почему не вводится такая или подобная регламентация? Ведь она бы действительно позволила установить правила игры с таким спорным объектом, как обналичка, и более легко бы и законно выявляла злостных нарушителей. Ответ напрашивается такой: эта регламентация лишила бы доходов слишком многих, причем не только в банковском сообществе, но и в регулирующих органах. И здесь мы подходим к пункту «в-третьих». Чтобы разобраться в нем, необходимо понять, как устроен «обнальный» бизнес сегодня. Вот как это выглядит в рассказах российских банкиров. «Обналичкой занимаются два типа банков — “сливные” и “нормальные”. “Сливные” — это камикадзе, владельцы сознательно обрекают их на закрытие. С ними все просто: “заносишь” миллион долларов в регулирующие органы и получаешь налички столько, сколько нужно. Но недолго — примерно полгода, потом тебя закрывают. И тогда хочешь — поезжай на Багамы, а хочешь — бери следующий банк, заноси следующий “лимон” и повторяй цикл по-новой». С «нормальными» банками, то есть теми, которые кроме обналички занимаются еще и обычными банковскими операциями, все немножко сложнее. «Если банк крупный и доля обналички в общей массе не очень заметна, его могут и не трогать, — рассказывает представитель одного из таких “нормальных” банков. — Совсем хорошо, если есть мощная “крыша” — обналичивай сколько хочешь, никто тебе слова не скажет. Хотя все эти операции в отчетности сразу видны невооруженным глазом у любого банка. А вот если ты банк не очень большой и “крыши” у тебя нет, то однажды тебе из Центробанка приходит предупреждение. И тут перед тобой открывается широкий выбор вариантов. Ты можешь завязать с обналичкой и начать жить по-честному. Или ты можешь занести “лимон” и стать “сливным” банком — полгода заниматься только обналичкой, а потом закрыться. Наконец, ты можешь делать вид, что ничего не случилось, и продолжать делать все то, что делал раньше. Тогда в один прекрасный день тебе из ЦБ приходит телеграмма о приостановке операций по счетам, например за неправильную оценку залогов — а как правильно, никто ведь не знает. Через несколько часов эта приостановка подтверждается еще и официальным письмом. Тут у тебя тоже три варианта действий. Первый — ты можешь оспорить это решение Центробанка в суде. Выиграешь в первой инстанции, выиграешь во второй, но до третьей тебе дойти не дадут — просто отнимут лицензию, и останешься ты один на один со своими клиентами. Второй — ты даешь “лимон”, и тебе предоставляют два-три месяца на расчеты с кредиторами. Третий — ты не даешь “лимон”, на твоих заблокированных счетах зависают деньги кредиторов, и те в конце концов отрывают тебе голову».

Нам нужна открытость

Из этих трех проблем сегодняшнего «банковского права» становится понятна причина высокой криминогенности этого бизнеса. И понятно, что сами участники рынка не в состоянии решить проблему — дело в чиновниках и в законодателях. Для общества и особенно бизнес-сообщества сегодня крайне важно, чтобы дело Френкеля было максимально открытость. Открытость важна для общества, так как кроме частных лиц в нем задействованы два важнейших государственных института — ЦБ и прокуратура, которым общество должно иметь возможность доверять. Прозрачность этого дела важна и для нового генпрокурора Юрия Чайки, приход которого на смену Владимиру Устинову был воспринят обществом крайне позитивно, и эти ожидания не должны быть обмануты. Ну и, наконец, важно, чтобы дело об убийстве Козлова привело к «очищению» банковского бизнеса, а не наоборот. Сегодня уже нет Андрея Козлова, который действительно боролся за большую легализацию банковского бизнеса. И в этих условиях, поспешное и неубедительное осуждение Френкеля, не ведущее к пониманию истинных причин распространенности «отмывочных схем», станет аргументом в пользу непобедимости, а значит и допустимости коррупции. Предложения Алексея Френкеля и Алексея Мамонтова по совершенствованию «антиотмывочного» законодательства

1. Дополнить статью 62 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации» № 86-ФЗ указанием на право Банка России устанавливать нормативы, регулирующие операции клиентов банков, в целях определения операций, несущих в себе признаки отмывания (легализации) доходов, полученных преступным путем.

2. Дополнить статью 6 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» № 115?ФЗ рядом признаков операций, квалифицируемых как сомнительные.

3. Дополнить часть 2 статьи 20 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» пунктом, обязывающим Банк России сформулировать нормативный правовой акт, в котором установить не только качественные, но и количественные признаки операций, несущих в себе признаки отмывания (легализации) доходов, полученных преступным путем.

4. Наделить кредитные организации полномочиями по борьбе с отмыванием денег, запретив им осуществлять операции клиентов через электронные каналы связи в случаях неполной идентификации клиентов (выгодоприобретателей). При этом полномочия кредитных организаций по отказу клиентам в осуществлении операций должны быть расширены отдельным нормативным актом ЦБ РФ или Федеральным законом, так как в случае такого отказа у банков не должно наступать гражданско-правовых последствий.

5. Предоставить в законодательном порядке (внести изменения в ГК РФ) банкам право закрывать счета клиентов (расторгать в одностороннем порядке договор банковского счета/вклада) при подозрении в осуществлении клиентом операций в целях легализации (отмывания) денежных средств, полученных преступным путем, и финансирования терроризма. Предоставить ЦБ РФ право устанавливать своими актами порядок закрытия таких счетов клиентов.

Меры, направленные на необходимость защиты от субъективных подходов и ошибок добросовестных банков

1. Законодательно должны быть четко разделены предупредительные и принудительные меры воздействия, применяемые к банкам.

2. Изменить структуру применяемых к кредитным организациям мер воздействия за нарушения в области противодействия легализации доходов, полученных преступным путем. В частности, ослабить наказания за технические ошибки (отбраковки, нарушение сроков отправки сообщений, незаполнение полей в анкетах и т. п.) и усилить наказания за нарушения по существу (непринятие мер к подозрительным клиентам, несообщение в уполномоченный орган, проведение операций в адрес клиентов, находящихся в списке террористов, и т. п.). При этом Банк России должен установить количественные нормативы технических ошибок (например, предельно допустимый процент отбраковок в совокупном объеме сообщений).

3. Вернуть банкам право на судебную защиту, исключив в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» возможность представления временной администрацией банка интересов банка в спорах с Банком России и предоставив это право отстраненным органам управления, а также учредителям и участникам самого банка.

4. Предусмотреть право банков самостоятельно обращаться в органы внутренних дел в случаях злонамеренных, по мнению банков, нарушений клиентами законодательства об отмывании.

ФРЕНКЕЛЬШТЕЙН

По мнению некоторых финансистов, экспертов и банкиров, обвинение бывшего руководителя ВИП-Банка в убийстве Андрея Козлова выглядит неубедительным. «Профиль» попытался разобраться в этом вопросе. Тем более что многие улики — как раз однозначно против него. Неожиданно прогремела информация, что убийство первого зампреда Центробанка Андрея Козлова раскрыто. Заявление озвучил лично генпрокурор Юрий Чайка. Однако остается ряд нестыковок.

Нестыковка первая. По мнению следствия, Алексей Френкель и подотчетные ему структуры отмывали деньги. Отмывание — это легализация финансовых средств, полученных незаконным путем. Возможно, среди клиентов финансовой структуры были представители и криминалитета. Вопрос: зачем серьезно занимающемуся отмывочным бизнесом банкиру заказывать убийство одного из главных финансовых чиновников страны хозяйке ресторана Лиане Аскеровой? Потому что та хвасталась ему связями в преступном мире? Неубедительно. Затем, практически все финучреждения, занимающиеся такого рода бизнесом, имеют серые службы безопасности. Часто в них работают бывшие спецслужбисты вроде Пичугина из ЮКОСа. Сотрудники таких служб контактируют только со своим командиром, получают зарплату в конверте и часто даже не знают, на кого работают. Было бы логичнее поручить организацию убийства Козлова такой структуре. Тогда проследить цепочку от посредника к заказчику практически невозможно.

Нестыковка вторая. Следствие считает, что исполнители заказа долго следили за передвижениями Козлова на подержанных «Жигулях». Теперь представим это в жизни: серьезная иномарка с флагом и мигалкой перемещается по Москве, а у нее «на хвосте» висят старенькие «Жигули»? Для серьезной «опеки» нужно не меньше трех авто. И еще: злополучный футбольный матч впервые проходил на стадионе в Сокольниках, а значит, убийцы (не обязательно «стрелки») должны были знать об этом заранее, чтобы осмотреть территорию и просчитать пути отхода. Да и фейерверк в близлежащей промзоне, отвлекший в момент убийства внимание охраны, начался слишком вовремя. Возможно, исполнителей было больше, чем задержанных. Однако о задержании подельников из группы обеспечения ничего не слышно. Может, «стрелки» о ней ничего и не знали? Тогда их просто использовали втемную. Подобная схема удобна еще и тем, что позволяет пустить следствие по ложному следу. А это уже напоминает работу серьезных спецов.

Нестыковка третья. Цепочка посредников между исполнителями убийства и заказчиком выглядит неполной. Сами киллеры указывают на то, что в Москве с ними контактировал какой-то мужчина, который обещал заплатить, а также обеспечил их оружием. Однако вычислить и задержать его оперативникам так и не удалось. Кроме того, характерно, что Алексей Френкель, узнав о показаниях Аскеровой, потребовал очной ставки. Это косвенно указывает на то, что непосредственного контакта с Аскеровой, при котором он передавал деньги или лично заказывал Козлова, не было. То есть Козлова ей заказал кто-то третий, действовавший от имени Френкеля. Достаточно было обронить при Аскеровой название банка, фамилию заказчика или лишь название улицы и слово «банк», чтобы та показала на Френкеля, а следствие раскрутило удобную версию и нашло нужные доказательства.

Потому что ВИП — банда

На суде могут всплыть пробелы и в доказательной базе обвинения. Прямым подтверждением заказа на убийство могут быть всего три вещи: аудиозапись переговоров исполнителей (посредников) с заказчиком, деньги (видео- или аудиозапись их передачи) и собственноручно написанная записка с приказом убить. Чтобы подобные откровения стали доказательством в уголовном деле, нужно провести фоноскопическую или почерковедческую экспертизу. Которая подтвердит: именно этот человек говорил/писал эти слова. Как стало известно «Профилю», образцы голосов или почерка задержанных в экспертно-криминалистический центр МВД пока не поступали. То есть, вероятно, прокуратура действительно опирается лишь на показания Аскеровой, которые можно получить самыми разными способами и от которых той ничего не стоит отказаться на суде.

Возможно, поэтому следствие активно взялось за питерский филиал ВИП-Банка. На прошлой неделе в Петербурге были арестованы бывший глава местного филиала ВИП-Банка, Андрей Белов, и сотрудники службы безопасности банка Олег Тимофеев и Сергей Ищев. Им инкриминируют попытку силового воздействия на бывшего исполнительного директора петербургского филиала ВИП-Банка, Дениса Кислицына. Сам Кислицын в тот момент проходил обвиняемым по делу о хищении денег у собственного предприятия и находился под подпиской о невыезде. Даже если дополнительных доказательств по делу Френкеля собрать не получится, у судей уже должно сложиться представление о банке как о криминальной структуре. А раз банк — это банда, то и руководитель — бандит.

Версия «Профиля»

Основываясь на доступной информации о расследовании дела Козлова, можно предположить менее противоречивый сценарий покушения. Речь шла об устранении одного из высших чиновников, следовательно, истинный заказчик должен был понимать: без козла отпущения дело не прекратится. На эту роль вполне подошел бы обиженный Козловым банкир. Через такого знакомого, действуя от имени Френкеля, можно выйти на «стрелков» — сторонних людей, которых затем использовали втемную. Квалификация «стрелков» решающего значения не имела, поскольку их постоянно вел организатор покушения. На него же работали две бригады обеспечения (не менее 5 машин и 10—12 человек). Одна осуществляла наружное наблюдение за жертвой, вторая — за исполнителями. «Стрелкам» также поручили наблюдать за Козловым, в том числе для того, чтобы те как следует засветились.

Возможно, организатор имел в окружении Козлова информатора (который, кстати, мог об этом и не подозревать). То, что Козлов поедет на матч в Сокольники, не было большим секретом, но и на всю страну об этом не трубили. Узнав о месте проведения матча, организатор выехал на место, составил маршруты подхода-отхода, изучил систему охраны. Дальше на место были отправлены «стрелки», которым перед исполнением передали оружие. Вскоре после убийства организатор прервал все контакты с ними (вполне возможно, в связи с кончиной).

А следствие тем временем пошло по протоптанной для него дорожке. Были взяты киллеры и посредник-авторитет, дальше по цепочке дошли до Аскеровой, а та вспомнила о «случайно» оброненных посредником намеках на Френкеля. Остальное для следствия, спешащего отрапортовать о раскрытии громкого убийства, — дело техники. Но главное, что отсутствует в деле, — это ответ на вечный вопрос: «Кому выгодно?»

Это не решало проблему

Банковское сообщество, пережив первый шок после ареста Френкеля, заразилось сомнением. Многие из опрошенных «Профилем» партнеров и соратников Френкеля, просивших не называть их имен, уверены: убийство Козлова не могло решить проблем ВИП-Банка и аффилированных структур.

Да, поводы для нелюбви к Козлову у Френкеля были. Отказ ЦБ включить ВИП-Банк в систему страхования вкладов фактически означал медленную смерть этой кредитной организации. Даже решение арбитражного суда, в начале мая 2006 года признавшего недействительным решение ЦБ, мало чем помогло ВИП-Банку, у которого через два месяца была отозвана лицензия за нарушение законодательства о противодействии отмыванию преступных доходов. Как рассказал «Профилю» источник на рынке, практически сразу после победы в арбитраже по личному указанию Козлова в ВИП-Банк была направлена комиссия, обнаружившая, что банк с опозданием направил информацию о сомнительных операциях в Росфинмониторинг. Задержка, по словам собеседника, была технической, однако стала поводом для отзыва лицензии.

Впрочем, банк заранее подготовился к своей кончине и понес минимальные потери. По словам одного из партнеров Френкеля, ВИП-Банк был центром банковской группы, состоящей из небольших структур, в которые и перевел основные активы буквально за неделю до отзыва лицензии. Основная часть виповских активов была переведена в банк «Европроминвест», его возглавлял бывший соратник Френкеля, Григорий Альтшулер. Получается, к моменту отзыва лицензии ВИП-Банк, по сути, стал «пустышкой». Правда, лицензию у «Европроминвеста» все же отобрали, но через два месяца после убийства Козлова.

К тому же у Френкеля оставался реальный шанс оспорить законность закрытия ВИП-Банка в суде, который должен состояться в феврале. «Безусловно, ВИП-Банк, как и некоторые другие банки, где работал Френкель, занимались отмыванием денег, однако эти финансовые схемы были так просты и изящны, что ЦБ было бы трудно доказать что-либо в суде», — отметил в беседе с «Профилем» банкир, знакомый с бизнесом Френкеля. «Выиграть суд у ЦБ было для Френкеля делом чести. Он действительно верил, что можно отыграть у Центробанка мандат ССВ через судебные инстанции. Он пытался играть по их правилам, так что прибегать к убийству, когда были поданы дополнительные иски против ЦБ о признании незаконным отзыв лицензии, совсем странно», — добавляет один из бывших коллег Френкеля.

По словам других источников, Френкель не относится к типу людей, способных на безрассудное и заведомо проигрышное дело. «Алексей умен и крайне осторожен, если не сказать трусоват. Он большая умница в схемах и финансах, но на убийство высокопоставленного чиновника, с которым у него был открытый конфликт, да еще таким топорным методом не пошел бы», — уверяет бывший сокурсник опального банкира.

«Демонизированный образ Френкеля как «черного» банкира, который связан с дагестанскими банками и сосредоточил бизнес на отмывании, не соответствует действительности. Френкель не отличается от других банкиров, работающих на рынке. Он создал фактически с нуля процветающий легальный бизнес, ВИП-Банк стал значительным игроком рынка именно под его руководством», — заявил «Профилю» глава Московской международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов. «Последний раз я общался с ним примерно за две недели до Нового года. Никакой нервозности, никаких планов уехать куда бы то ни было у Алексея не было. Он даже на праздники, в отличие от большинства банкиров, остался в России», — говорит Мамонтов. По словам Мамонтова, все больше банкиров сходятся во мнении, что заказчика убийства Козлова нужно искать вне пределов банковского сообщества, а обвинение Френкеля в убийстве — абсурд.

Искать надо глубже?

Кому была выгодна смерть Козлова? «Я предполагаю, заказчиками убийства могли стать истинные владельцы ВИП-Банка и других банков, руководимых Френкелем, — конечные бенефициары, за которыми стоят силы высокого уровня. Сам Френкель, возможно, был финансовым гением бизнеса, но к организации убийства точно отношения не имел — не тот масштаб персоны», — считает источник на рынке.

Один из приятелей Козлова, высокопоставленный чиновник, придерживается того же мнения: «Многие отмывочные банки крышуются силовиками. Именно тем, кто делал бизнес на отмывке, была выгодна смерть Козлова. Френкель — лишь винтик в большой цепи, и сам он не мог принять такого решения. То, что делал Козлов, было правильно, но уж очень напористо, чересчур болезненно для многих. Думаю, истинных заказчиков нужно искать в числе тех, кто действительно терял из-за него огромные суммы. Но увы, до этих людей не доберутся».

Руководитель Проекта национального развития Андрей Черепанов, бывший глава департамента иностранных операций ЦБ, предположил: искать заказчиков нужно среди коллег Козлова. «Если у следствия в качестве доказательств есть только показания этой Аскеровой, то возникает ощущение, что Френкеля просто «назначили» виновным. Но даже если это был действительно он, то совершил он это не в качестве акта мести (зная рассудочность Френкеля, в это трудно поверить), а с некими гарантиями, что проблемы с расследованием будут решены. Кто мог дать такие гарантии? Те, кто имеет отношение к следствию, или люди из ЦБ», — отметил в беседе с «Профилем» Андрей Черепанов. «Возможно, сам Козлов в какой-то момент понял, что за систему борьбы с отмыванием он создал, увидел ее непрозрачность и коррупционность. Возможно, планировал как-то ее реформировать, что могло вызвать недовольство его окружения».

По мнению Анатолия Аксакова, депутата Госдумы и президента Ассоциации региональных банков России, обсуждать виновность или невиновность Френкеля несколько некорректно. «Я не сомневаюсь в компетентности наших правоохранительных органов, — сказал Аксаков «Профилю». — Но виновность может установить суд, а до того момента не стоит забывать о презумпции невиновности».

Все может быть проще...

Впрочем, все выдвинутые схемы и предположения могут предположениями и остаться, а дело Френкеля окажется много проще. То есть подтвердится, что именно он — убийца. Такой вот «банкир-ботаник». Хитрый, расчетливый, трусливый, но у которого просто сдали нервы, и, превратив Козлова в исчадие ада, он выместил на нем всю свою ненависть, озверев от своих бенефициаров, с одной стороны, чиновников ЦБ — с другой, судей — с третьей. И забыв о последствиях и осторожности. А «нарочито топорно подготовленное покушение» таковым и было на самом деле.

Игорь Трунов, адвокат Френкеля:«Прокурор просто говорит, что доказательства есть, и все»

С адвокатом арестованного «Профиль» пообщался до того, как прокуратура обвинила его в разглашении тайны следствия.

— Какой информацией вы располагаете по следствию?

— По логике, я должен был бы пообщаться со своим подзащитным и узнать, какие следственные мероприятия с ним проводились. Но до сих пор мне так и не удалось с ним пообщаться. За истекшую с момента задержания неделю я видел Френкеля только в суде. Во время заседания у меня нет возможности его проконсультировать и оказать правовую помощь. Следствие каждый раз находит новые отговорки, самое удивительное, что они кажутся вполне убедительными. К примеру, вчера (15 января) мне сказали: «Ну ты же понимаешь, он в суде, доставка занимает определенное время, его привезут в изолятор тогда, когда встречи уже будут запрещены. Там сложная процедура прохода, очередь, в общем, ты не успеваешь». Фактически и формально следствие не может мне запретить видеться с подзащитным, но реальность такова, что на мое пожелание об утренней встрече мне говорят: «Не вопрос, в 9.30 мы как раз назначили следователя, который будет проводить разбирательство по поводу телесных повреждений. Он проведет проверку, а вы встретитесь с подзащитным. Таким образом, мы одним выстрелом убьем двух зайцев». После обеда у меня раздается звонок, и мне сообщают, что на 9.30 встреча не получается. «Почему?» — «Мы его сначала на экспертизу повезем, в такое-то медицинское учреждение». — «Я адвокат, я хочу поприсутствовать». — «Эта процедура не предполагает вашего участия». При этом оказывается, что Френкель там будет занят все утро. Где он будет, мне не сообщают, ссылаясь на тайну следствия.

— А у вас есть связь с адвокатами других фигурантов по этому делу? К примеру, с адвокатом Аскеровой?

— Есть, но дело в том, что связываться повода нет. Адвокат Аскеровой, так же как и я, ни разу не имел возможности конфиденциально пообщаться с подзащитной. Так что нам пока не о чем разговаривать. Следствие обязано мне вручить определенный объем процессуальных документов, в которых содержатся те или иные доказательства. Это должна быть официальная информация, на каждом листе должны стоять соответствующие подписи и печати. Я должен знать фабулу обвинения, точнее, подозрений, на основании которых все говорят о Френкеле как об организаторе заказного убийства. Это противоречит презумпции невиновности, гарантирующей любому человеку, что никто не вправе называть его преступником до приговора суда.

— Можно ли допустить, что без вашего ведома проводилась графологическая или фоноскопическая экспертиза?

— У нас нет даже подозрений, что у следствия есть какие-то телефонные переговоры, компрометирующие моего подзащитного, не говоря уже о записках. Единственный козырь, которым они располагают, — показания Аскеровой. Именно их прокурор предъявил как главную улику против Френкеля на процессе по избранию меры пресечения. Прокурор попросил приобщить их к материалам дела и попросил нас с ними ознакомиться. Я отказался, так как на процессе по избранию меры пресечения вопрос о виновности и доказанности вины не рассматривается вообще. Показания Аскеровой говорят о том, что Френкель в чем-то виновен, но этот вопрос должен обсуждаться на другом процессе, и сами по себе эти показания ничего не доказывают.

Кстати, прокурор поставил вопрос о том, что процесс должен быть закрытым в связи с тем, что среди материалов дела находятся секретные документы. Я был несказанно удивлен, потому что не могу понять, в честь чего в таком процессе могли появиться секретные документы. При этом суду предъявляется голая справка о том, что где-то что-то есть. Я видел все документы, которые мне предоставило обвинение, — где там секретность? Суд на это спрашивает: «Вы все сказали?» Отвечаю: «Да». Следует решение: закрываем процесс.

— Вы говорите, что пресса стала для вас главным источником информации, поскольку ни со стороны следствия, ни со стороны подзащитного вы ничего до сих пор не получили.

— Да, и в контексте того, что по нашему поводу пишет пресса, я хочу поделиться своими наблюдениями. Наша широкая борьба с отмыванием денег есть не что иное, как самопиар, направленный на Европу. В нашей стране надо бороться не с отмыванием, а с «очернением» денег. У нас деньги берут не за то, что их моют, а за то, что пачкают.

— Как вы относитесь к информации о том, что на убийство Козлова было потрачено всего $10 тыс.?

— При всей скудности информации я знаю, что на нынешний момент прокуратура оперирует цифрой в $300 тыс. Эта сумма была выплачена непосредственно исполнителю, то есть без «посреднических» комиссионных. Это не деревенская десятка. И у парней, таксующих по Москве на старых «Жигулях», духу не хватит выпалить такую цифру. До каждой суммы надо дорасти.

Эта цифра косвенно указывает на то, что действовал профессионал, которому $300 тыс. запросить легко и просто. Но, находясь в информационном вакууме, мне только и остается, что ссылаться на косвенные доказательства. В подобных делах правда всегда лежит где-то в другом месте. Я надеюсь выяснить, что стоит за этим убийством.

— Может ли быть так, что на вашего подзащитного сейчас оказывается давление?

— Наибольший объем информации выжимается в начале следствия за счет психологического воздействия. Именно страх оказывает наибольшее влияние. «Смотри, какие мы всесильные, даже адвокат к тебе прорваться не может. Тебе здесь никто не поможет, тебе уже было больно, а будет еще больнее, если ты не подпишешь определенные документы, не сделаешь определенных заявлений». В камере находятся специально обученные ребята, которые говорят: «Ну, ты что делаешь-то, ты ж оставишь здесь здоровье, подпиши, на суде отречешься, мы вот уже опытные, я сидел несколько раз. Потом скажешь, что этого не было, все тебе поверят, чего ты боишься?» Не случайно следствие заявляет, что им удобнее, когда человек сидит в тюрьме. Из-за этого у нас такое огромное количество оговоров. Я знаю случай, когда человек умер в колонии, а после его смерти был найден настоящий преступник.

— Вы сказали, что надеетесь выяснить, что стоит за этим убийством.

— Если будет найден мотив, все станет на свои места. Именно мотив — самое слабое место в обвинении. Даже Аскерова, которая так важна сейчас для прокуратуры, по сравнению с мотивом — дело десятое. И пока у прокуратуры с мотивом ничего не получается.

Дмитрий Руднев

Этот разговор состоялся утром 16 января. Через два дня, 18 января, Игорь Трунов уточнил ситуацию. По его словам, встреча с Френкелем все-таки произошла, но только в первой половине четверга. Таким образом, он не видел своего подзащитного в течение 9 дней с момента задержания. Трунов сообщает, что в отношении его подзащитного проводились противоправные следственные действия, как-то: ведение допроса без протокола и без присутствия адвоката. Трунов направил в Генпрокуратуру официальное требование отстранить от работы по этому делу следователя Валерия Хомицкого. В свою очередь, ГП намерена лишить Трунова адвокатского статуса на том основании, что он разгласил тайну следствия. По словам Трунова, никаких тайн он не разглашал, так как о показаниях Аскеровой начал говорить в самом начале недели, в то время как подписка о неразглашении была взята у него в среду 17 января.