Как генерал Ермолов отучил чеченцев красть людей

В начале XIX века были присоединены к России Картли-Кахетинское царство (1801–1810 гг.), а также некоторые закавказские ханства (1805–1813 гг.). Однако между вновь приобретёнными землями и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов. Наведение порядка, установление мира и законности на этих землях стало важной целью российской политики. Для кавказких горцев похищение людей было как такой, скажем, расхожий бизнес — захватить заложников и требовать выкуп, а если не заплатят, то продать пленника в рабство в Турцию.

Высокопоставленных офицеров правительство, не дожидаясь посылок с отрезанными ушами и пальцами, предпочитало выкупать.

Во времена назначения генерала Ермолова наместником Кавказа (май 1818 года) произошел случай, поколебавший уверенность чеченцев в выгоде торговли заложниками.

По дороге из Хазиюрта в Кизляр был похищен майор Швецов. Чеченцы, не разобравшись в офицерских отличиях, приняли майора за лицо особой государственной важности. И на радостях потребовали у его родных выкуп — 18 телег серебра (серебряной монеты). Российское правительство просто не знало, как реагировать на такую запредельную цену! Да и взять эту сумму было неоткуда. Тогда сослуживцы Швецова объявили по всей стране сбор пожертвований для выкупа его из плена.

Пока русские собирали деньги, на Северном Кавказе появился Ермолов. И первое, что он сделал, — платить выкуп за Швецова запретил. А вместо уплаты приказал посадить в крепость всех кумыкских князей и владельцев, через земли которых провезли русского офицера, и объявил, что, если они не найдут способа его освободить, он всех повесит.

Арестованные князья сразу же договорились снизить выкуп до 10 тысяч рублей. Но Ермолов снова отказался платить. Тогда очень кстати возник (по тайной просьбе генерала) аварский хан и выкупил пленника.

Генерал особенности национального менталитета улавливал мигом. Если местному населению платишь деньги, значит, боишься, откупаешься. А потому Ермолов призывал следовать логике неприятеля: “Хочу, чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатов законом, вернее, неизбежной смертью. Снисхождение в глазах азиата — знак слабости, и я прямо из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены”. Свои слова генерал имел обыкновение подкреплять делами.

Так что похищение крупных чинов и богатых купцов на время было вычеркнуто из реестра “выгодных”.

Выдержка из издания “Записки А.П. Ермолова.”  1798–1826 гг. — Москва.: Высшая школа, 1991.