Текст речи А.Френкеля в судебном заседании 13 сентября 2007 года


  В Басманный районный суд города Москвы
Федеральному судье Е.Н.Ярлыковой
от Френкеля Алексея Ефимовича,
04 марта 1971 года рождения
№ Б-10

 

ТЕКСТ УСТНОГО ВЫСТУПЛЕНИЯ

 

Уважаемый суд!


Рассматриваемое сегодня дело, на мой взгляд, самое простое из всех, которые разбирал Басманный районный суд г. Москвы по моим жалобам. Поданным в порядке ст. 125 УПК РФ.

Необходимо установить один-единственный факт: был ли я незамедлительно уведомлен, как того требует ч. 3 ст. 124 УПК РФ, о результатах рассмотрения прокурором Управления по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной Прокуратуры РФ моего заявления об отводе следователем от 20.02.2007 года или нет.

Сначала я хочу подкрепить доводы своей жалобы доказательствами.

В жалобе в су. Которая сегодня рассматривается, я писал, что неоднократно обращал внимание прокуроров Управления по надзору на то, что заявление об отводе не рассмотрено. Вот несколько документов.

06 марта 2007 года в Басманном районном суде (судья Е.Н. Ярлыкова) мною было заявлено ходатайство, на 2-й странице которого я подробно описал ситуацию с заявлением об отводе № 1). В протоколе судебного заседания от 06.03.2007 года на 7-й странице имеется ссылка на данное ходатайство (л.д. 94, № 2). В суде присутствовал прокурор Управления по надзору.

16 марта 2007 года в кассационной жалобе на Постановление Басманного суда от 06.03.2007 года я вновь на 2-й странице (п. 1.1.) обращаю внимание на данное обстоятельство ( № 3). Жалоба в копии была направлена судом начальнику Управления по надзору.

23 марта 2007 года Басманный районный суд рассматривал мою жалобу в порядке ст. 125 УПК РФ (судья Н.Н. Дударь). В протоколе судебного заседания с 10 по 12 страницу отведены под изложение обстоятельств на рассмотрение отвода (№ 4). В Постановлении суда на 1-й странице также было указано данное мое заявление (№ 5). В суде также присутствовал прокурор Управления по надзору.

28 марта 2007 года в кассационной жалобе на Постановление Басманного суда от 23.03.2007 года на страницах с 7-й по 9-ю (п. 1.3.) я снова подробно описываю ситуацию с заявлением об отводе (№ 6). На 9-й стр. жалобы вновь прямо указано, что оно (заявление об отводе) до сих пор не рассмотрено. Копия жалобы направляется судом начальнику Управления по надзору.

23 апреля 2007 года в кассационном определении Мосгорсуда по моей жалобе на Постановление Басманного суда от 06.03.2007 года на 2-й стр.  вновь указано, что я заявил, что заявление об отводе не рассмотрено (№ 7). В Мосгорсуде присутствовал прокурор Управления по надзору.

10 мая 2007 года в Басманном районном суде (судья Н.Е. Мушникова) мною было очередной раз заявлено, что заявление об отводе от 20.02.2007 года до сих пор не рассмотрено. Это указано на странице 5 протокола судебного заседания (№ 8), а также на странице 2 Постановления суда от 10.05.2007 года (№ 9). В заседании суда принимал участие прокурор Управление по надзору.

19 мая 2007 года в кассационной жалобе на Постановление Басманного районного суда от 10.05.2007 года на страницах 2 и 5-6 (п.п. 1.1. и 2.1) я который раз поднимаю вопрос, что заявление об отводе не рассмотрено (№ 10). Жалобу суд направляет начальнику Управления по надзору .

28 мая 2007 года в кассационном определении Мосгорсуда по моей жалобе на Постановление Басманного суда от 23.03.2007 года на 2-й стр. отражен вопрос об отводе. В Мосгорсуде присутствовал прокурор Управления по надзору (№ 11).

Наконец, 22 июня 2007 года я направляю жалобу в порядке ст. 125 УПК РФ в Басманный районный суд, которое сегодня рассматривается. Суд направляет копию жалобы начальнику Управления по надзору, бездействие которого обжалуется, однако вновь никакой реакции.

Сегодня 13 сентября 2007 года, но мне решение по моему заявлению об отводе так и не поступало.

Таким образом, многочисленные документы подтверждают, что начальник Управления по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной  Прокуратуры РФ и подчиненные ему прокуроры Управления безусловно знали, что решение по моему заявлению об отводе от 20.02.2007 года до меня не доводились (если оно вообще принималось), однако никаких мер по доведению до меня принятого решения (еще раз, если оно было) не предприняли, чем и было совершено бездействие – предмет сегодняшнего рассмотрения в суде. Подчеркну, что с 20 февраля прошло уже почти 7 месяцев,  т.е. времени исправить ошибку, если она была допущена, было предостаточно.

Согласно п. 6 ч. 2 ст. 37 УПК РФ в редакции, действовавшей на 20 февраля 2007 года, отводы следователю разрешает прокурор. Согласно ст. 122 УПК РФ, как в старой, так и в действующей редакции постановление, вынесенное по результатам рассмотрения ходатайства, доводится до сведения лица, заявившего ходатайство. Но заявление об отводе – не ходатайство. О механизме прокурорского реагирования написано в ст. 124 УПК РФ. Согласно ч. 3 ст. 124 УПК РФ, как в прежней, так и в действующей редакции, заявитель должен быть незамедлительно уведомлен о принятом по его заявлению решении. Такую же норму содержит и ст. 10 Федерального закона «О прокуратуре РФ» от 17.01.1992 года № 2202-01.

В какой форме доводится письменный ответ на заявление? Согласно п. 99 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом от 14.10.2005 года № 189 Министерства юстиции РФ, поступившие в СИЗО ответы на заявление объявляются подозреваемым и обвиняемым под роспись и приобщаются к личному делу.

В ФГУ ИЗ-99/1 ФСИН РФ, где я нахожусь со 2 марта 2007 года, решение по  заявлению об отводе от 20.02.2007 года не поступало. Однако, согласно ч. 1 ст. 124 УПК РФ заявление об отводе прокурор должен был рассмотреть в течение 3-х суток с момента поступления. Как я отметил в жалобе, заявление об отводе  поступало в Генеральную Прокуратуру РФ 21.02.2007 года, и зарегистрировано под вх. № 1464. Следовательно, с учетом выходных дней, прокурор Управления по надзору должен был разрешить отвод не позднее 26 февраля 2007 года включительно. Но я в то время еще находился в ФГУ ИЗ-77/2 УФСИН РФ по г. Москве (Бутырка).

Я направил письменный запрос на Бутырку и получил ответ, подписанный начальником учреждения и начальником спец.учета, датированный 10 апреля 2007 года, № 501213-2415. В нем перечислены все документы, поступившие на мое имя в данное СИЗО, а также указано, что документы, поступившие на мое имя после моего убытия были направлены в ФГУ ИЗ-99/1 ФСИН РФ. Эти документы за номером 350у и 433у ко мне поступили в апреле 2007 года, но в них постановления по заявлению об отводе от 20.02.2007 года не было.

Этот факт подтверждается и самим цитируемым письмом администрации Бутырского СИЗО. В нем сказано, что после моего убытия мне поступили постановления об отказе в удовлетворении ходатайств (по заявлению об отводе – не ходатайство), а также «отношение о рассмотрении заявления». Указанное «отношение» - это ответ следователя на мое заявление от 06.02.2007 года с просьбой доставить меня в 9-й апелляционный арбитражный суд г. Москвы для участия в заседании 8 февраля 2007 года (дело «ВИП-Банк» против ЦБ РФ). В «отношении»  написано, что это заявление поступило в Генеральную Прокуратуру 27 февраля, а потому оставлено без рассмотрения.

Итак, ни в ФГУ ИЗ-99/1 ФСИН РФ, ни в ФГУ ИЗ-77/2 УФСИН РФ по г. Москве постановление, вынесенное по моему заявлению об отводе от  20.02.2007 года не поступало.

Чтобы окончательно убедиться в данном факте я попросил своего защитника С.П. Гребенщикова еще раз обратиться на Бутырку и узнать, не поступало ли им что-либо на мое имя после 10 апреля 2007 года. Защитник так и сделал. Несколько дней назад ему ответили, что ничего более не поступало.

Таким образом, мы имеем два подтвержденный документами факта.

Факт первый. Начальник Управления по надзору и подчиненные ему прокуроры знали, что документ мне не поступил.

Факт второй. Документ не поступил ни в ФГУ ИЗ-99/1 ФСИН РФ, где я сейчас нахожусь, ни в ФГУ ИЗ-77/2 УФСИН РФ по г. Москве, где я  находился до 2 марта 2007 года.

Следовательно, факт бездействия данного должностного лица в данном вопросе (незамедлительное уведомление меня о принятом решении), с моей точки зрения, доказан.

Теперь пару слов о нарушении моих конституционный прав.

Согласно ч. 2 ст. 45 Конституции РФ я имею право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом согласно п. 5 ч. 4 ст. 47 УПК РФ. Право заявлять отводы относится к числу способов защиты, не запрещенных законом. Согласно п. 6 ч. 2 ст. 37 УПК РФ, как я уже говорил ранее, в редакции на 20.02.2007 года , отвод разрешает прокурор. Согласно ч. 1 ст. 124 УПК РФ он должен принять решение в течение 3-х суток, а согласно ч. 3 ст. 124 УПК РФ он должен незамедлительно уведомить меня о принятом решении. Причем, ознакомившись с решением прокурора, я имею право согласно ст. 123 и ч. 1 ст. 125 УПК РФ обжаловать его решение вышестоящему прокурору и/или в суд.

Важно отметить, что согласно ст. 61 УПК РФ отвод может быть заявлен следователю, если имеются обстоятельства, дающие основания полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован. В исходе данного уголовного дела.

Таким образом, вся описанная правовая конструкция, заложенная в УПК РФ, призвана обеспечить мое право на рассмотрение дела, по которому меня обвиняют, независимо и беспристрастно. Это важнейшая составляющая государственной гарантии защиты прав и свобод человека и гражданина в РФ, заложенной в ч. 1 ст. 45 Конституции РФ. Причем именно прокурор в первых рядах стоит на страже обеспечения этой государственной гарантии, т.к. согласно ст. 1 закона о прокуратуре  основной функцией прокуратуры является именно контроль за соблюдением законности в стране.

Не рассмотрение моего заявления об отводе, равно как и рассмотрение, но не- уведомление меня о принятом решении, лишают меня права добиваться независимого и беспристрастного рассмотрения моего дела, т.е. нанося прямой ущерб моим правам, гарантированным ч. 2 ст. 45 Конституции РФ. То, что такое нарушение допускает прокурор, призванный обеспечивать законность, означает, что в данном вопросе я оказался лишен государственной гарантии защиты моих прав, т.е. нанесен ущерб моим правам, гарантированным ч. 1 ст. 45 Конституции РФ.

Чтобы убедиться в правомерности такого вывода, достаточно взглянуть на само заявление об отводе от 20.02.2007 года.

Отвод был заявлен 8 следователям. Оставим в стороне основания для отвода 7 из них. Посмотрим, чем я мотивировал 8-й отвод – руководителю следственной группы В.Н. Хомицкому. На какие обстоятельства я ссылаясь, чтобы показать, что у меня имеются достаточные основания полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного дела.

Сразу подчеркну: то, что я сейчас скажу не относится к предмету самой жалобы, т.к. предмет жалобы-был ли я незамедлительно уведомлен о решении прокурора по моему заявлению об отводе от 20.02.2007 года, то, что я сейчас скажу, является лишь иллюстрацией, доводом, доказательством того, что мои конституционные права, гарантированные ч.ч. 1 и 2 ст. 45 Конституции РФ были действительно грубо нарушены.

Судите сами. 1- января 2007 года в 21 час. 30 мин. Некая дама подписывает показания о моей якобы причастности к убийству первого зампреда Центробанка А.А. Козлова. Через 3 часа меня, ни о чем не подозревающего, хватают на улице и везут на Петровку. С 4-х до 5-и утра 11 января я целый час общаюсь со следователем В.Н. Хомицким, объясняя ему, что он ошибся в выборе подозреваемого. В 4 часа 50 минут происходит мое процессуальное задержание, и в Протоколе задержания прямо написано: настаивает на своей непричастности.

Казалось бы, что проще: следователь может безотлагательно провести очную ставку с оклеветавшей меня дамой, которая дала показания всего-то несколько часов назад, проверить мои показания иными предусмотренными УПК РФ способами, и, убедившись в ложности тех показаний и моей непричастности, в течение 48 часов меня освободить.

Но не тут-то было. Уже в 10 утра 11 января все центральные телеканалы распространили новость о «раскрытии» убийства А.А. Козлова, а в 16 часов того же дня по телевидению со специальным обращением выступил лично Генеральный Прокурор РФ Ю.Я. Чайка. На следующий день, в день 285-летия прокуратуры он отрапортовал о небывалом успехе своего ведомства самому Президенту страны В.В. Путину – под объективами телекамер.

К слову сказать, у нашего Генпрокурора рапортовать к какой-нибудь дате вошло в привычку. 27 августа, за 11 дней до начала работы следственного комитета он также отрапортовал о «раскрытии» убийства А.С. Политковской. Затем выяснилось, что Генпрокурор ошибся, ряд людей отпустили. Но уверен, это потому, что следователи уже уходили в новое ведомство – СК- и могли сказать своему начальнику, что тот ошибается. 11 января о следственном комитете даже не говорили, так что указать начальнику на его ошибку никто не решился.

Как бы то ни было, факт разглашения данных предварительного расследования налицо. Причем факт публичный, не требующий дополнительных доказательств. Часть 3 ст. 161 УПК РФ допускает такое разглашение только в случае, если это не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

В данном случае такое разглашение, безусловно, противоречит интересам предварительного расследования – т.к. реальный заказчик на свободе. А вычислить и ловить его стало не выгодно, это будет признанием того, что Генпрокурор ошибся. Моим правом и законным интересам такое разглашение противоречит просто априори: 7 апреля упомянутая выше дама мотивированно отказалась от своих показаний, в материалах уголовного дела мои защитники нашли мое алиби, 27 августа сам Ю.Я. Чайка признал, что лица, причастные к убийству А.С. Политковской, причастны и к убийству А.А. Козлова. Т.е. , по-русски говоря, сказал: заказчик убийства не А.Е. Френкель, но судить все равно будем А.Е. Френкеля, т.к. слово- не воробей. Никаких очных ставок не проводилось, показания против меня не проверялись, мое алиби также не проверялось, а я уже 8 месяцев и 2 дня нахожусь под стражей.

Все это – результат разглашения данных предварительного расследования. Об этом уже СМИ пишут. Посмотрите журнал «Новое время» за 10 сентября 2007 года № 31, стр. 14. Прямо написано: к 285-летию отрапортовали, и теперь пожинаем плоды.

Кто несет ответственность за такое разглашение? Согласно ч. 3 ст. 161 УПК РФ – следователь, в чьем производстве находится уголовное дело, т.е. В.Н. Хомицкий, а не Ю.Я. Чайка.

Во я пишу в заявлении об отводе 20 февраля : замените следователя, он в своих действиях связан разглашенной на весь мир ложной информацией, этот следователь не может в таких условиях объективно вести расследование, у него после всего сказанного Ю.Я. Чайкой 11 и 12 января только один путь – любой ценой пытаться доказать мою причастность к расследуемому им преступлению. Еще 9 февраля 2007 года в разговоре со мной оперативник из следственной группы мне сказал:»У нас назад дороги нет, мы уже доложили Президенту». Со сменой следователя такая дорога была бы .

Что делать прокурору Управления по надзору Генпрокуратуры, разрешая такое заявление об отводе? Отрицать факт разглашения данных предварительного расследования невозможно  он очевиден. Отрицать факт нарушения моих прав таким разглашением – тоже не возможно, это тоже очевидно. Нарушение ч. 3 ст. 161 УПК РФ налицо. Но и признать факт такого нарушения невозможно – это то же самое , чтчо признать что не прав бы  не кто-нибудь, а сам Генеральный Прокурор РФ.

Самый лучший вывод в такой ситуации – ничего не отвечать. Или ответить в стол – что-нибудь написать и не отправлять заявителю.

Именно такими обстоятельствами я объясняю тот факт, что начальник Управления по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной Прокуратуры РФ несмотря на многочисленные обращения так и не обеспечил уведомления меня о принятом по данному заявлению решении за 7 месяцев. Даже если его сотрудники отправляли ответ, но письмо потерялось, он мог выслать мне дубликат, ознакомить с решением через следователя, ведущего мое ознакомление с материалами уголовного дела.

Но ничего этого сделано не было. И в самом уголовном деле, с которым я уже завершаю ознакомление, в томе 1 мое заявление об отводе от 20 февраля 2007 года есть, а ответа на него в уголовном деле, ни в одном из 57 томов, нет!

Таким образом, я считаю, что привел достаточно доказательств следующим фактам:

1) заявление об отводе подано 20.02.2007 года, поступило в Генеральную Прокуратуру РФ 21.02.2007 года под вх. № 1464;

2) ответ на заявление об отводе не поступил ни в ИЗ-77/2, ни в ИЗ-99/1 ;

3) начальник управления по надзору генпрокуратуры, отвечающий за соблюдение прокурорами Управления ч. 3 ст. 124 УПК РФ знал, что я не уведомлен о принятом по заявлению об отводе решении, но не предпринял никаких действий, чтобы устранить допущенное нарушение;

4) указанное в п. 3 бездействие данного должностного лица причинило ущерб правам, гарантированным ч.ч. 1 и 2 ст. 45 Конституции РФ.

Еще раз прошу суд не рассматривать обоснованность – не обоснованность самого заявления об отводе, т.к. это не является предметом судебного разбирательства сегодня.

Я прошу суд, на основании вышеизложенного, поддерживая доводы своей жалобы, и руководствуясь ст.ст. 37, 47, 124 УПК РФ, ст. 45 Конституции РФ, ст.ст. 1 и 10 Закона о прокуратуре, п. 99 Правил внутреннего распорядка, а также п. 1 ч. 5 ст. 125 УПК РФ (УПК РФ – в редакции, действовавшей на момент подачи жалобы, 22.06.2007 года),

Признать бездействие начальника Управления по надзору  за расследованием особо важных дел Генеральной Прокуратуры РФ, выразившееся  в не уведомлении меня о решении, принятом по моему заявлению об отводе от 20.02.2007 года, незаконным, и обязать его устранить допущенное нарушение путем незамедлительного уведомления о принятом по данному заявлению решении.

Прошу текст моего выступления в полном объеме включить в протокол судебного заседания.

Благодарю за внимание.

Приложения:

1)      ходатайство № 3 от 06.03.2007 года.

2)      протокол судебного заседания от 06.03.2007 года.

3)      кассационная жалоба от 16.03.2007 года на постановление от 06.03.2007 года.

4)      протокол судебного заседания от 23.03.2007 года.

5)      постановление суда от 23.03.2007 года.

6)      кассационная жалоба от 28.03.2007 года на постановление от 23.03.2007 года.

7)      кассационное определение от 23.04.2007 года.

8)      протокол судебного заседания от 10.05.2007 года.

9)      постановление суда от 10.05.2007 года.

10)  кассационная жалоба  от 19.05.2007 года на постановление от 10.05.2007 года.

11)  кассационное определение от 28.05.2007 года.

12)  письмо ФГУ ИЗ-77/2 УФСИН РФ по г. Москве от 10.04.2007 года № 50/2/3-2415.

13)  Статья «Кто убил Козлова?» в журнале «Новое время» за 10.09.2007 года, № 31, стр. 14-19.




С уважением, А.Е.Френкель

13.09.2007



Перепечатка материала допускается только c разрешения администрации сайта TopAnalytics и с обязательной активной ссылкой на источник.